Смоленская церковь

утеряна, но не забыта

Смоленская икона, пройдя путь от Иерусалима до Константнополя, появилась на Руси в качестве приданого князю Всеволоду Ярославичу за византийскую царевну Анну.

По преданию, икона защитила Смоленск от нашествия хана Батыя и перед войной с Францией в 1812 году была привезена в Москву, где молились за победу. Хотя в советское время оригинальная икона исчезла и до сих пор не найдена, копии Смоленской иконы продолжают находиться в церквях и домах верующих, напоминая о важности образа.

После разрушения шатра Козьмодемьянской церкви в 1686 году уцелевшая церковная утварь и иконы были перенесены в Смоленскую церковь — так появилось второе название церкви — Ново-Космодемьянская

В 1922 году из храма была изъята утварь, а в 1930 году он был закрыт.

1970-х годах здание было отреставрировано и передано муромскому краеведческому музею. В 1995 году церковь подверглась пожару: во время летней грозы молния ударила в шпиль колокольни и вызвала пожар.

Лишь с 2000 года началась реставрация, благодаря которой удалось восстановить былой вид и деятельность церкви.

Образование
и
взрослая жизнь

"Все мальчики любят возиться с техникой – в этом смысле я не был исключением. Что бы ни попадало мне в руки (от заводных игрушек до отцовских часов) рано или поздно превращалось в набор деталей. Помню, мне хотелось проникнуть в самую суть вещей. В то время в Муроме пошла мода на установку электрических звонков. Я быстро разобрался в том, как они работают, и старался помогать в установке этого электрического чуда родственникам и знакомым, в результате чего заслужил репутацию эксперта. Наибольшим моим достижением был ремонт сигнальной системы на нашем пассажирском пароходе…"

"Помню, как однажды мне поручили взять в одной из институтских лабораторий тяжелый сверток и отнести его на чью-то квартиру. Меня предупредили, что нужно быть, очень осторожным, не попадаться на глаза полицейским и не отвечать ни на какие вопросы. <…> Вход в нужный подъезд оказался со двора.

Подходя, я заметил, что у ворот, ведущих во двор, толпятся зеваки. Это меня насторожило. Поравнявшись с воротами, я увидел, как в полицейскую карету, стоящую во дворе, заталкивают человека в наручниках. Окольными путями почти бегом я вернулся в институт.

Позже мне стало известно, что полицейские производили обыск в той квартире, куда я направлялся. Они заранее знали, что там должен оказаться доверенный мне пакет. Это могло означать только одно: среди нас был либо стукач, либо провокатор. С той поры я под разными предлогами отказывался от подобных поручений."